Неточные совпадения
Но, несмотря на то, что его любовь была известна всему городу — все более или менее верно догадывались об его отношениях к Карениной, — большинство
молодых людей завидовали ему именно в том, что было самое тяжелое в его любви, — в
высоком положении Каренина и потому в выставленности этой связи для света.
На платформе раздалось Боже Царя храни, потом крики: ура! и живио! Один из добровольцев,
высокий, очень
молодой человек с ввалившеюся грудью, особенно заметно кланялся, махая над головой войлочною шляпой и букетом. За ним высовывались, кланяясь тоже, два офицера и пожилой
человек с большой бородой в засаленной фуражке.
— Нет, вы, я вижу, не верите-с, думаете все, что я вам шуточки невинные подвожу, — подхватил Порфирий, все более и более веселея и беспрерывно хихикая от удовольствия и опять начиная кружить по комнате, — оно, конечно, вы правы-с; у меня и фигура уж так самим богом устроена, что только комические мысли в других возбуждает; буффон-с; [Буффон — шут (фр. bouffon).] но я вам вот что скажу и опять повторю-с, что вы, батюшка, Родион Романович, уж извините меня, старика,
человек еще молодой-с, так сказать, первой молодости, а потому
выше всего ум человеческий цените, по примеру всей молодежи.
Молодой человек, черноволосый, бледный, в черном костюме, с галстуком как будто из золотой парчи, нахмуря
высокий лоб, напряженно возглашал...
— Семьдесят лет живу… Многие, бывшие студентами, достигли
высоких должностей, — сам видел! Четыре года служил у родственников убиенного его превосходительства болярина Сипягина… видел
молодым человеком, — говорил он, истекая слезами и не слыша советов Самгина...
Вошли двое: один широкоплечий, лохматый, с курчавой бородой и застывшей в ней неопределенной улыбкой, не то пьяной, не то насмешливой. У печки остановился, греясь, кто-то
высокий, с черными усами и острой бородой. Бесшумно явилась
молодая женщина в платочке, надвинутом до бровей. Потом один за другим пришло еще
человека четыре, они столпились у печи, не подходя к столу, в сумраке трудно было различить их. Все молчали, постукивая и шаркая ногами по кирпичному полу, только улыбающийся
человек сказал кому-то...
Скука вытеснила его из дому. Над городом, в холодном и очень
высоком небе, сверкало много звезд, скромно светилась серебряная подкова луны. От огней города небо казалось желтеньким. По Тверской, мимо ярких окон кофейни Филиппова, парадно шагали проститутки, щеголеватые студенты, беззаботные
молодые люди с тросточками.
Человек в мохнатом пальто, в котелке и с двумя подбородками, обгоняя Самгина, сказал девице, с которой шел под руку...
Едва я отворил дверь в квартиру, как столкнулся, еще в передней, с одним
молодым человеком высокого роста, с продолговатым и бледным лицом, важной и «изящной» наружности и в великолепной шубе.
Почти тотчас же я заслышал шаги, важные, неспешные, мягкие, и
высокая фигура красивого и надменного
молодого человека (тогда он мне показался еще бледнее и худощавее, чем в сегодняшнюю встречу) показалась на пороге в переднюю — даже на аршин не доходя до порога.
Из остальных я припоминаю всего только два лица из всей этой молодежи: одного
высокого смуглого
человека, с черными бакенами, много говорившего, лет двадцати семи, какого-то учителя или вроде того, и еще
молодого парня моих лет, в русской поддевке, — лицо со складкой, молчаливое, из прислушивающихся.
Нехлюдов, еще не выходя из вагона, заметил на дворе станции несколько богатых экипажей, запряженных четвернями и тройками сытых, побрякивающих бубенцами лошадей; выйдя же на потемневшую от дождя мокрую платформу, он увидал перед первым классом кучку народа, среди которой выделялась
высокая толстая дама в шляпе с дорогими перьями, в ватерпруфе, и длинный
молодой человек с тонкими ногами, в велосипедном костюме, с огромной сытой собакой в дорогом ошейнике.
Один из вошедших был невысокий сухощавый
молодой человек в крытом полушубке и
высоких сапогах. Он шел легкой и быстрой походкой, неся два дымящихся больших чайника с горячей водой и придерживая под мышкой завернутый в платок хлеб.
На другой день пошел я смотреть лошадей по дворам и начал с известного барышника Ситникова. Через калитку вошел я на двор, посыпанный песочком. Перед настежь раскрытою дверью конюшни стоял сам хозяин,
человек уже не
молодой,
высокий и толстый, в заячьем тулупчике, с поднятым и подвернутым воротником. Увидав меня, он медленно двинулся ко мне навстречу, подержал обеими руками шапку над головой и нараспев произнес...
Оставя жандармов внизу,
молодой человек второй раз пошел на чердак; осматривая внимательно, он увидел небольшую дверь, которая вела к чулану или к какой-нибудь каморке; дверь была заперта изнутри, он толкнул ее ногой, она отворилась — и
высокая женщина, красивая собой, стояла перед ней; она молча указывала ему на мужчину, державшего в своих руках девочку лет двенадцати, почти без памяти.
Однако, спустя короткое время, пронесся разъяснительный слух, что в Петербурге накрыли тайное общество злонамеренных
молодых людей, которые в карты не играют, по трактирам не ходят, шпицбалов не посещают, а только книжки читают и промежду себя разговаривают. Струнников серьезно обеспокоился и самолично полетел к Перхунову, который, как об этом упомянуто
выше, уже был однажды заподозрен в вольнодумстве.
Особенно ярко запомнились мне два — три отдельных эпизода.
Высокий, мрачный злодей, орудие Урсулы, чуть не убивает прекрасного
молодого человека, но старик, похожий на Коляновского (или другой, точно не помню), ударом кулака вышибает из рук его саблю… Сабля, сверкая и звеня, падает на пол. Я тяжело перевожу дыхание, а мать наклоняется ко мне и говорит...
На место Авдиева был назначен Сергей Тимофеевич Балмашевский. Это был
высокий, худощавый
молодой человек, с несколько впалой грудью и слегка сутулый. Лицо у него было приятное, с доброй улыбкой на тонких губах, но его портили глаза, близорукие, с красными, припухшими веками. Говорили, что он страшно много работал, отчего спина у него согнулась, грудь впала, а на веках образовались ячмени, да так и не сходят…
Калитка отворяется, и во двор въезжает верхом на вороной
высокой лошади
молодой человек в черкеске, папахе и с серебряным большим кинжалом на поясе. Великолепная вороная лошадь-степняк, покачиваясь на тонких сухих ногах, грациозно подходит на середину двора и останавливается.
Молодой человек с опухшим красным лицом и мутными глазами сонно смотрит на старика в халате.
Однажды, в ясный день ласковой и поздней осени хозяева и гости отправились в этот монастырь. Максим и женщины ехали в широкой старинной коляске, качавшейся, точно большая ладья, на своих
высоких рессорах.
Молодые люди и Петр в том числе отправились верхами.
— Ага! Вы, кажется, теряете хладнокровие и начинаете удивляться? Очень рад, что вы на
человека хотите походить. За это я вас потешу. Вот что значит услуживать
молодым и
высоким душой девицам: я сегодня от нее пощечину получил!
Молодой человек, сопровождавший генерала, был лет двадцати восьми,
высокий, стройный, с прекрасным и умным лицом, с блестящим, полным остроумия и насмешки взглядом больших черных глаз.
Исполнение своего намерения Иван Петрович начал с того, что одел сына по-шотландски; двенадцатилетний малый стал ходить с обнаженными икрами и с петушьим пером на складном картузе; шведку заменил
молодой швейцарец, изучивший гимнастику до совершенства; музыку, как занятие недостойное мужчины, изгнали навсегда; естественные науки, международное право, математика, столярное ремесло, по совету Жан-Жака Руссо, и геральдика, для поддержания рыцарских чувств, — вот чем должен был заниматься будущий «
человек»; его будили в четыре часа утра, тотчас окачивали холодной водой и заставляли бегать вокруг
высокого столба на веревке; ел он раз в день по одному блюду; ездил верхом, стрелял из арбалета; при всяком удобном случае упражнялся, по примеру родителя, в твердости воли и каждый вечер вносил в особую книгу отчет прошедшего дня и свои впечатления, а Иван Петрович, с своей стороны, писал ему наставления по-французски, в которых он называл его mon fils [Мой сын (фр.).] и говорил ему vous.
Молодой человек засыпал, начитавшись Тацита или биографий Плутарха, и горячо настроенное воображение принималось рисовать перед ним могучие образы,
высокие, вдохновляющие картины.
Пришел тапер —
высокий, белобрысый деликатный
молодой человек с бельмом на правом глазу.
— Да, но должны же существовать какие-нибудь клапаны для общественных страстей? — важно заметил Борис Собашников,
высокий, немного надменный и манерный
молодой человек, которому короткий китель, едва прикрывавший толстый зад, модные, кавалерийского фасона брюки, пенсне на широкой черной ленте и фуражка прусского образца придавали фатоватый вид. — Неужели порядочнее пользоваться ласками своей горничной или вести за углом интригу с чужой женой? Что я могу поделать, если мне необходима женщина!
Когда он встал на ноги, то оказалось (Вихров до этого видел его только сидящим)… оказалось, что он был необыкновенно худой,
высокий, в какой-то длинной-предлинной ваточной шинели, надетой в рукава и подпоясанной шерстяным шарфом; уши у него были тоже подвязаны, а на руках надеты зеленые замшевые перчатки; фамилия этого
молодого человека была Мелков; он был маменькин сынок, поучился немного в корпусе, оттуда она по расстроенному здоровью его взяла назад, потом он жил у нее все в деревне — и в последнюю баллотировку его почти из жалости выбрали в члены суда.
В нескольких шагах от меня — на поляне, между кустами зеленой малины, стояла
высокая стройная девушка в полосатом розовом платье и с белым платочком на голове; вокруг нее теснились четыре
молодые человека, и она поочередно хлопала их по лбу теми небольшими серыми цветками, которых имени я не знаю, но которые хорошо знакомы детям: эти цветки образуют небольшие мешочки и разрываются с треском, когда хлопнешь ими по чему-нибудь твердому.
Потом пришли двое парней, почти еще мальчики. Одного из них мать знала, — это племянник старого фабричного рабочего Сизова — Федор, остролицый, с
высоким лбом и курчавыми волосами. Другой, гладко причесанный и скромный, был незнаком ей, но тоже не страшен. Наконец явился Павел и с ним два
молодых человека, она знала их, оба — фабричные. Сын ласково сказал ей...
Она пошла домой. Было ей жалко чего-то, на сердце лежало нечто горькое, досадное. Когда она входила с поля в улицу, дорогу ей перерезал извозчик. Подняв голову, она увидала в пролетке
молодого человека с светлыми усами и бледным, усталым лицом. Он тоже посмотрел на нее. Сидел он косо, и, должно быть, от этого правое плечо у него было
выше левого.
В половине четвертого к Ромашову заехал полковой адъютант, поручик Федоровский. Это был
высокий и, как выражались полковые дамы, представительный
молодой человек с холодными глазами и с усами, продолженными до плеч густыми подусниками. Он держал себя преувеличенно-вежливого строго-официально с младшими офицерами, ни с кем не дружил и был
высокого мнения о своем служебном положении. Ротные командиры в нем заискивали.
Второй субъект был
молодой человек довольно красивой наружности,
высокий и стройный.
Входит Бобров, очень
молодой человек,
высокого роста и цветущий здоровьем; на нем коротенькое серое пальто, которое в приказном быту слывет под названием зефирки; жилет и панталоны пестроты изумительной. Под мышкой у него бумаги.
— Pardon, comte [Извините, граф (франц.).], — заговорил он, быстро подходя и дружески здороваясь с
молодым человеком. — Вот как занят делом — по горло! — прибавил он и показал рукой даже
выше горла; но заявленные при этом случае, тщательно вычищенные, длинные ногти сильно заставляли подозревать, что не делами, а украшением своего бренного и высохшего тела был занят перед тем директор.
Хотя еще бессмертный Карамзин наш сказал, что Парнас — гора
высокая и дорога к ней негладкая; но зачем же совершенно возбранять на него путь
молодым людям?
Хотя поток времени унес далеко счастливые дни моей юности, когда имел я счастие быть вашим однокашником, и фортуна поставила вас, достойно возвыся, на слишком
высокую, сравнительно со мной, ступень мирских почестей, но, питая полную уверенность в неизменность вашу во всех благородных чувствованиях и зная вашу полезную, доказанную многими опытами любовь к успехам русской литературы, беру на себя смелость представить на ваш образованный суд сочинение в повествовательном роде одного
молодого человека, воспитанника Московского университета и моего преемника по службе, который желал бы поместить свой труд в одном из петербургских периодических изданий.
В начале года, раз на лекции барон З.,
высокий белокурый
молодой человек, с весьма серьезным выражением правильного лица, пригласил всех нас к себе на товарищеский вечер.
Оба лейтенанта были еще
молодые люди. Гарбер среднего роста, а Шютце
выше среднего, плотного телосложения, показывающего чрезвычайно большую физическую силу. Лица у обоих были свежими, энергичными. Во время своего двухлетнего путешествия они чувствовали себя совершенно здоровыми, и только Шютце жаловался на легкий ревматизм, полученный в Якутске.
— Греки обыкновенно, — начал поучать
молодой ученый, — как народ в
высокой степени культурный и изобретательный, наполняли свои вечера играми, загадками, музыкой и остротами, которые по преимуществу у них говорили так называемые паразиты, то есть
люди, которым не на что самим было угощать, и они обыкновенно ходили на чужие пиры, иногда даже без зова, отплачивая за это остротами.
Это был еще очень
молодой человек, лет двадцати пяти, не более,
высокий, тонкий и чрезвычайно благообразной наружности.
Пришелец еще несколько секунд смотрел в это лицо… Несмотря на то, что Матвей был теперь переодет и гладко выбрит, что на нем был американский пиджак и шляпа, было все-таки что-то в этой фигуре, пробуждавшее воспоминания о далекой родине.
Молодому человеку вдруг вспомнилась равнина, покрытая глубоким мягким снегом, звон колокольчика,
высокий бор по сторонам дороги и
люди с такими же глазами, торопливо сворачивающие свои сани перед скачущей тройкой…
Это был
высокий,
молодой еще
человек, с неправильными, но выразительными чертами лица, в запыленной одежде и обуви, как будто ему пришлось в этот день много ходить пешком.
Марья Дмитриевна, с ее толстой косой, широкими плечами,
высокой грудью и сияющей улыбкой покрытого веснушками доброго лица, невольно влекла Бутлера, как сильного,
молодого холостого
человека, и ему казалось даже, что она желает его.
На Стрелецкой жили и встречались первые
люди города: Сухобаевы, Толоконниковы, братья Хряповы, Маклаковы, первые бойцы и гуляки Шихана;
высокий, кудрявый дед Базунов, — они осматривали
молодого Кожемякина недружелюбно, едва отвечая на его поклоны. И ходили по узким улицам ещё вальяжнее, чем все остальные горожане, говорили громко, властно, а по праздникам, сидя в палисадниках или у ворот на лавочках, перекидывались речами через улицу.
— О, не беспокойтесь! — отвечала с кисленькою улыбочкой Анфиса Петровна. — Впрочем, я уже все сказала вашему племяннику и заключу разве тем, monsieur Serge, — так, кажется? — что вам решительно надо исправиться. Я верю, что науки, искусства… ваяние, например… ну, словом, все эти
высокие идеи имеют, так сказать, свою о-ба-ятельную сторону, но они не заменят дам!.. Женщины, женщины,
молодой человек, формируют вас, и потому без них невозможно, невозможно,
молодой человек, не-возможно!
Молодые люди повернули прочь от реки и пошли по узкой и глубокой рытвине между двумя стенами золотой
высокой ржи; голубоватая тень падала на них от одной из этих стен; лучистое солнце, казалось, скользило по верхушкам колосьев; жаворонки пели, перепела кричали; повсюду зеленели травы; теплый ветерок шевелил и поднимал их листья, качал головки цветов.
В тени
высокой липы, на берегу Москвы-реки, недалеко от Кунцова, в один из самых жарких летних дней 1853 года лежали на траве два
молодых человека.
Среди мертвой тишины под окнами послышался скрип полозьев, и в комнату вошел бойкою и щеголеватою походкой новый путешественник. Это был
высокий и стройный
молодой человек в хорошей енотовой шубе, подпоясанной красным гарусным шарфом, и в франтовской круглой меховой шапочке из бобрового котика. Он подошел прямо к смотрителю и, вежливо положив ему на стол свернутую подорожную, проговорил очень мягким и, как мне казалось, симпатическим голосом...
Прихожу, велел о себе доложить и ожидаю в зале. Выходит хозяин,
молодой человек,
высокий, румяный, пухлый, с кадычком и очень тяжелым взглядом сверху вниз.
И по наружности она мало походила на девушку, а скорее на
молодую женщину;
высокая, бледная, с тонким лицом, потерявшим девичью округлость линий, с матовой, почти прозрачной кожей, она точно перенесла одну из тех мудреных болезней, которые разом перерождают
человека.
Гурмыжская. Я выписала сюда на лето
молодого человека; пусть они познакомятся; потом женю их и дам за племянницей хорошее приданое. Ну, теперь, господа, я покойна, вы знаете мои намерения. Хоть я и
выше подозрений, но, если б нашлись злые языки, вы можете объяснить, в чем дело.